К 275 ЛЕТИЮ АКАДЕМИИ НАУК: ИСТОРИЯ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ

Юбилеи Академии наук всегда отмечались как события общегосударственного значения. Круглые даты, да и не совсем круглые, праздновали торжественно, а в ХVIII веке даже с фейерверками. Так, пятидесятилетие Академии отметили в присутствии Екатерины I , выпустив к этой дате специальные издания и медаль.

Академия наук - не только старейшее и крупнейшее научное учреждение России, но и родоначальница всей системы научной деятельности в стране. Возникновение первых российских обсерваторий и музеев, исследовательских лабораторий, университетов и научных обществ было связано именно с Академией.

Академия своим рождением обязана широкой реформаторской деятельности Петра I. Он стремился, помимо прочего, вовлечь Россию в процесс культурного развития Европы.Создание Академии рассматривалось им как составная часть преобразования страны, оно диктовалось потребностями роста промышленности, торговли, укрепления государства и его внешнеполитических позиций. Как почти всё в России, науку Петр начал внедрять сверху, но в отличие от некоторых других нововведений, это себя оправдало,

Во время своих поездок по зарубежным странам Петр знакомился там и с наукой и ее организацией. Он посетил Парижскую академию, присутствовал на демонстрации химических экспериментов и был даже принят в число ее почетных членов. Особенно много Петр общался с немецкими учеными. В значительной мере под влиянием Лейбница, с которым он встречался трижды, а также немецкого философа и естествоиспытателя Вольфа (у которого впоследствии учился Ломоносов) Петр понял значение научных знаний. Он пришел к выводу, что в России надо создать условия для их развития и распространения.

Еще до создания Академии начали закладываться элементы ее инфраструктуры. Петербургская библиотека Академии наук считает датой своего рождения 1714 год. За 10 лет до создания Академии Петр сделал общедоступным свое личное собрание книг, взял библиотекаря, которому поручил навести в собрании порядок и пополнять его. Первый музей, впоследствии вошедший в состав Академии как ее важная часть, Кунсткамера, начал формироваться тоже до ее создания - в 1718 г. Была образована первая типография гражданского назначения. Своего библиотекаря, Шумахера (того самого, с которым 20 лет спустя боролся М.В. Ломоносов), в 1721 г. Петр направил в Европу изучать опыт создания и функционирования научных и учебных заведений и подобрать ученых для работы в России, хотя и до этого, с 1715 г., уже велись переговоры с крупными зарубежными учеными о их возможном приезде в Петербург на работу по контракту.

Крутой, решительный и нередко жестокий Петр, в делах, касавшихся науки, проявлял осторожность, терпение, и я бы сказал, деликатность. Это проявилось не только по отношению к ученым, с которыми Петр общался, но, прежде всего, в формулировании задач.

22 января 1724 года Петр I представил на обсуждение в Сенате "Проект положения об учреждении Академии наук и художествЭ, подготовленный придворным врачом Л.Л. Блюментростом, подписал "Определение об Академии", и 28 января вышел именной Указ об ее учреждении. Положение об Академии Петр утвердить не успел, однако в течение 20 лет его использовали как первый Устав.

Реальное образование Академии приходится на начало царствования Екатерины I : в декабре 1725 года состоялось ее торжественное открытие.

К этому моменту Академия уже существовала, штат был укомплектован, приехавшие из-за границы ученые были назначены академиками. Общие собрания Академии начали проводить с сентября 1725 г., обычно два раза в неделю (они тогда назывались конференциями), фактически уже был и президент -Л.Л. Блюментрост.

Екатерина I всячески содействовала созданию Академии. Уже летом 1725 года она приняла у себя всех приехавших ученых - почесть, неслыханная в Европе.

Помимо Петра и Екатерины I, еще два человека приложили руку к созданию этого научного учреждения - Блюментрост и Шумахер. Лейб-медик Лаврентий Блюментрост был важным действующим лицом в создании этого замечательного учреждения. Кстати, он был единственным из академиков первого набора, родившимся в России, хотя, конечно, корни у него были иностранными. При подготовке Проекта положения об Академии он руководствовался установками Петра, и успешно вел от его имени, а затем от имени Екатерины I,переписку с иностранными учеными об их приезде в Россию. Впрочем, назначение его первым президентом Академии, было каким-то полуофициальным.

Следует напомнить, что в России тогда не было не только собственных ученых, но и практически не существовало подготовленных для такой деятельности людей. Не было высшего образования. Московская славяно-греко-латинская академия, созданная в конце 17 века, готовила, в сущности, священнослужителей. Академия наук создавалась на пустом месте.

Петр и Блюментрост стремились пригласить в Петербург ученых первой величины. Это удалось лишь частично, в основном ехали смелые, молодые, подающие надежды, рекомендованные мэтрами. Приезжали преимущественно из Германии и из немецко-говорящей Швейцарии (из Базеля приехали Эйлер, Бернулли и кое-кто еще).

Четвертый участник процесса образования Академии – Шумахер, фактически основал библиотеку Академии наук. Долгие годы Шумахер, будучи начальником канцелярии, вел дела Академии, в том числе в периоды, когда не было президента. Он был трудолюбив, по-немецки последователен и аккуратен, но плохо понимал специфику научной работы.

Что касается конфликтов 40-х годов, в том числе с Ломоносовым, то надо принять во внимание общественно-политический фон того времени. В 1741 г. умерла Анна Иоановна, закончилась бироновщина, и в обществе усилились антигерманские настроения. В этой обстановке выступления против засилья немцев в Академии били отражением общего настроения в обществе. Немцы многое сделали для становления российской науки, но в 40-е годы появились первые русские ученые, они расправили плечи и стали считать, что немцев слишком много. К тому же, не стоит забывать о буйном характере родоначальника российской науки. Как писал Пушкин, "наука была сильнейшей страстью его души, исполненной страстей". И последнее, что касается Шумахера. О борьбе Ломоносова с засильем иностранных ученых особенно много писали в годы борьбы с космополитизмом.

Первыми российскими академиками были Ададуров, Теплов, Крашенинников, Тредиаковский и Ломоносов.

Создаваемая Петром Академия, несмотря на влияние западного опыта, строилась отличной от существовавших учреждений такого типа - Лондонского королевского общества или той же Парижской академии. Она сразу и практически навсегда создавалась как государственное учреждение. Получая жалование от государства, члены Академии должны были обеспечивать его научно-техническое обслуживание. Казалось бы, при таком подходе у Академии на первом плане должны быть дела текущие, практические, а не вечные проблемы. Однако прагматик Петр I, создавая Академию, считал, что основным занятием этого научного учреждения будет наука фундаментальная, а не прикладная. Стоит еще раз удивиться уму и прозорливости этого государственного деятеля.

Далее Петр решил сразу осуществить программу "Интеграция", которую мы сейчас развиваем. Академия, университет и гимназия задумывались одновременно, как единый комплекс. В университете должны были преподавать академики, в гимназии - их помощники, которых стали называть адъюнктами. Адъюнктами начинали Леонар Эйлер, Даниил Бернулли, Михаил Ломоносов.

Университет был относительно активен в 50-е и в начале 60-х годов, когда его деятельность опекал Ломоносов, а потом стал угасать, просуществовав всего до 1767 г., когда он был упразднен. Однако в подготовке первых отечественных академиков он все-таки сыграл свою роль.

Академия быстро развернула экспедиционную и издательскую деятельность, с 1728 г. стала издавать свой журнал. В том же году появилось массовое академическое издание как приложение к газете "Ведомости", причем подписчиков у этого приложения было больше, чем сейчас у многих наших научных журналов.

С лабораторной базой было хуже. Был создан физический кабинет, химической лаборатории не было до 1748 г., хотя кафедра химии была предусмотрена с самого начала.

Огромную роль в Академии, как и во всей российской науке, сыграл М.В. Ломоносов. Об этом ученом и его вкладе в химию, физику, астрономию и многие другие области науки широко известно.

В числе академиков-химиков послеломоносовского периода следует назвать Т.Е. Ловица, из более поздних – Г.И. Гесса; заметный вклад внес в химию минералог В.М.Севергин.

Примат фундаментальной науки, опора на общечеловеческие ценности, нежелание уж очень держать нос по ветру всегда отличали Академию наук. В годы реформ Александра II , в 60-е годы прошлого века на Академию наук обрушилась волна проектов перестройки и газетных обвинений в консерватизме, академической изоляции и игнорировании практических нужд страны. Академия, решая и прикладные задачи, старалась сохранить систему приоритета фундаментальных исследований.

В советское время у Академии было, по крайней мере, три сложных периода, когда стоял вопрос о самом ее существовании.

В 1928 г. в Академию были выборы. Три кандидата-коммуниста, одобренные Политбюро, в том числе философ Деборин, были забаллотированы. Наверху был взрыв неудовольствия, Академию стали резко критиковать, появились угрозы ее упразднения. Руководство Академии пошло на неслыханный шаг: оно испросило разрешения провести перебаллотировку неизбранных. Коммунисты были избраны, но академический аппарат пошерстили.

Отыскали и формальные причины для чисток. В учреждениях Академии нашлись документы царской охранки, оригиналы отречений Николая II, Михаила Романова и др. Академии приписали антисоветский заговор, отстранили от работы академика-секретаря Отделения гуманитарных наук, арестовали четырех академиков, в том числе Тарле.

Третий трудный период приходится на хрущевское время. Реформатор всего и вся в мае 1959 г. добрался и до Академии и публично выдвинул предложение о разделении ее на несколько академий. В полном виде план не прошел, но вскоре было ликвидировано Отделение технических наук и немалое число институтов передано в промышленность, как, например, Радиевый институт или Институт горного дела.

Академия эти преобразования встречала без восторга и даже с известным сопротивлением. В связи с этим в конце апреля 1961 г. возник конфликт, Хрущев пообещал распустить академию, на что тогдашний президент академии А.Н. Несмеянов ответил: "Ну что же, Петр Великий открыл Академию, а Вы ее закроете". Дело кончилось отставкой Несмеянова буквально через несколько дней.

Следующий акт драмы под названием "Хрущев и Академия" приходится на 1964 год. 26 июня на Общем собрании провалили кандидатуру лысенковца Нуждина и А.Д. Сахаров сказал нелестные слова и о самом "народном академике". Недели через две был пленум ЦК, и там Хрущев взял под защиту Лысенко и критиковал Сахарова. Сейчас материалы пленума рассекречены, и в них можно прочитать фразу, которую прежде передавали из уст в уста. “Товарищи,  - сказал Хрущев, - для политического руководства, я считаю, у нас достаточно нашей партии и Центрального Комитета, а если Академия наук будет вмешиваться, мы разгоним к чертовой матери Академию наук, потому что Академия наук, если так говорить, нам не нужна, потому что наука должна быть в отраслях производства, там она с большей пользой идет, это нужно было для буржуазного русского государства, потому что этого не было. Сейчас, в социалистических условиях, это изжило себя, это придаток, и проявляет он себя довольно плохо".

К счастью для Академии, это было последнее крупное выступление Хрущева как партийного лидера, и реализовать свои угрозы он не успел.

И вот уже на нашей памяти, в I989-I99I годах, Академию стали ругать снизу. Активные молодые люди, а также некоторые ученые, у которых не сложились с Академией отношения, стали высказывать два тезиса.

Первый: Академия  - последний оплот, еще не ликвидированный бастион коммунистического режима, продукт и инструмент административно-командной системы и, следовательно, вместе с системой должна быть отправлена на свалку истории. Взгляд этот кое-кому казался убедительным. При этом,   помимо прочего, забывалось, что в советское время академия была самым демократическим институтом в государстве, выбирала на альтернативной основе своих членов в те времена, когда разговоры о возможных альтернативных выборах в политические органы считались крамолой. Не раз отвергала она навязываемых кандидатов в свои члены, как, например, не один раз провалила заведующего отделом науки и высшей школы ЦК КПСС С.П. Трапезникова. Академия избирала и своих руководителей.

Второй тезис недавней эпохи был связан с разрушением железного занавеса, что сопровождалось новой и очень мощной волной копирования и подражания, особенно Соединенным Штатам. В Штатах, да и в большинстве стран Европы, и в Японии нет таких Академий, как у нас, наука там традиционно развивается в университетах и очень даже неплохо развивается. Предлагалось и нам переместить фундаментальную науку в университеты, а беспрецедентную Академию ликвидировать.

При этом забывалось, что в других странах наука исторически зарождалась именно в университетах, если не считать ученых-одиночек и монастырей, в России же она зародилась в Академии, а университеты создавались потом, в известной мере с ее помощью.

Академия наук - уникальная научная структура, считать этот институт немодным или ненужным могут только люди, не знакомые с историей науки и историей России.

Пожалуй, наша Академия в начале века была одним из родоначальников самой идеи научно-исследовательских институтов. Был только один серьезный предшественник - германское общество кайзера Вильгельма, теперь называемое обществом Макса Планка, которое создало сеть небольших учреждений, задачей которых - проведение преимущественно фундаментальных исследований.

В послевоенное время по образу и подобию АН СССР были созданы академии наук практически во всех социалистических странах, большинство из которых действует и сейчас, а некоторые, такие как Китайская, Польская и Венгерская академии, весьма сильны и влиятельны.

Академии наук, первоначально созданные во всех бывших союзных республиках как филиалы АН СССР, существуют и сейчас, за исключением Академий наук некоторых прибалтийских стран.

Наша Академия была, есть и будет.